Угледобыча и экология в одной упряжке. Возможно ли такое? Об этом шла речь на круглом столе, посвящённом актуальным проблемам развития угольной промышленности Хакасии

Дата публикации: 02.09.2020 - 09:07
Просмотров - 7129

ПОЧТИ ПЯТАЯ ЧАСТЬ БЮДЖЕТА

Черногорск изначально был шахтёрским городом, до сих пор значительная, если не большая часть его жителей тесно связана с угледобывающей отраслью. Либо и сегодня члены семьи работают на разрезах, либо среди родных и близких были и есть шахтёры. Поэтому особых возмущений в адрес горняков в нашем городе не слышно. Чего не скажешь о жителях Абакана, сёлах и деревнях Алтайского, Бейского, Усть-Абаканского районов.

Между тем, как особо отметила заместитель главы Хакасии Ирина Войнова, именно жители этих районов получают значительные бонусы от того, что на их территориях  расположены угледобывающие предприятия.

- Эти районы живут за счет угольщиков, и  живут в сравнении с другими более-менее хорошо, - подчеркнула Ирина Войнова. - Вовремя выплачивается зарплата бюджетникам, выполняются обязательства в коммунальной и социальной сферах. И всё это только потому, что есть разрезы. Другие районы Хакасии, увы, живут гораздо хуже. Основа экономики и бюджета – промышленное производство. И что бы мы в последнее время ни говорили о развитии сельского хозяйства, туризма, основа основ – это промышленность. В Хакасии это три кита: энергетика, алюминщики и угольная промышленность.

Как отметила заместитель главы региона, доходы республиканского бюджета - на 18 процентов заслуга угольщиков. К примеру, в 2018 году угольная отрасль в целом (учитывая все виды налогов: НДФЛ, НДПИ и т.д.) заплатила в бюджет 4 млрд рублей. Для сравнения, все меры поддержки льготников обходятся в 2,5 млрд руб. Правда, два года назад половину платежей составлял налог на прибыль. Сейчас, увы, в бюджет поступает вдвое меньше денег, так как налог на прибыль стал, по сути, недействительным из-за того, что прибыли нет. Впрочем, об этом более подробно мы скажем чуть ниже, а пока продолжим тему того, что имеет Хакасия от деятельности угледобывающих предприятий.

- Помимо пополнения бюджета республики, угольщики помогают в реализации социальных программ, - продолжила Ирина Войнова. – Сибирская генерирующая компания, которая является частью СУЭК, отапливает не только Абакан, но и взяла на себя обеспечение теплом и горячей водой Черногорска, Пригорска, Подсинего. В будущем году ожидаем, что СГК зайдёт и в Белый Яр. Больше того, в этом году достигнута принципиальная договорённость со всеми угледобывающими компаниями в Хакасии, что они станут шефами наших районов. Особо отмечу – абсолютно всех районов, а не только тех, где расположены разрезы. Что это даст? В первую очередь, уверенность в том, что зимой котельные не останутся без угля.

Черногорцы, усть-абаканцы, белоярцы, кирбинцы и бейцы хорошо знают, сколь много в их муниципалитетах делается за счёт горняков. Возьмём наш город. Именно угольщики «СУЭК-Хакасия» подарили детворе детские, спортивные площадки в городском парке, Девятом посёлке, парке шахтёров. Благодаря горнякам мы имеем возможность зимой покататься на катке. Образцовые зелёные зоны в парке шахтёров, сквере Баландиной, на Советской – это тоже заслуга исключительно горняков.

Сотни семей черногорцев в той или иной степени стали участниками благотворительных проектов СУЭК – спортивных, культурных, социальных, образовательных. Нынешней весной в разгар пандемии горняки оказали значительную помощь больницам и незащищённым слоям населения.

К слову сказать, недаром же генеральный директор Фонда развития моногородов, зампред ВЭБ РФ Ирина Макиева на круглом столе, который состоялся в Общественной палате России около двух лет назад, особо отметила роль горняков, в частности, она сказала:

- В Общественной палате уже не первый год обсуждаем проблему моногородов, она сложнейшая. И мне очень приятно отметить, что по правую руку от нас всегда находится СУЭК – ответственная компания, которой принадлежат градообразующие предприятия. И очень хотелось бы, чтобы в моногородах было больше таких социально ответственных компаний. 

- Хочу сказать спасибо угольщикам, - подчеркнула Ирина Войнова, - ведь несмотря на то, что второй год нет роста цены на уголь, везут себе в убыток, они не попросили ни одного рубля возврата по уплате налогов. Хотя имели полное право. Никто из угольщиков не требует пересчитать убытки от уплаты налога на прибыль. Переплата растёт. При этом мы их не уговариваем, они сами ответственно подходят к данному вопросу.  И даже в таких сложных условиях, как сейчас, они не сократили ни одного человека. Между тем в Кузбассе были массовые сокращения.

 

РАБОТАТЬ СЛОЖНО, НО МОЖНО

Конечно, читатель, который не следит за состоянием мировых котировок на углеводороды, вполне логично может задаться вопросом – а с какой радости вдруг все разрезы перестали платить налог на прибыль? Добыча растёт, уголь продаётся, так куда же прибыль делась? Об этом детально и популярно рассказали руководители ведущих угледобывающих компаний. Им слово.

Исполнительный директор разреза «Аршановский» Евгений Юрин:

- Год прошёл тяжело. Если говорить по горняцким меркам, то год измеряется от Дня шахтёра до Дня шахтёра. Очень сильно подкосила нас пандемия коронавируса, но тем не менее  это оказалось не той проблемой, которая реально повлияла на работу предприятия. Главное – это влияние состояния рынка угля. Именно энергетического угля. За год угольная продукция упала в цене на 48 процентов.

Если, опираясь на международные источники, котировки, посмотреть, сколько стоит в среднем уголь, то увидим – в портах его цена  порядка 51 доллара за тонну. Откидываем фрахт, железнодорожную составляющую, портовые сборы и в эквиваленте по региону получаем цену  в 600, а то и 200-300 рублей за тонну.

 Бывает, что в портах цена снижалась до 47 долларов, и тогда в регионах у нас получались отрицательные доходы. Мы ещё были вынуждены доплачивать за поставку угля потребителю. Приплачивали 200-300 рублей за тонну, чтобы уголь попал к клиенту.

Это тяжело.

Какие меры принимались для оптимизации расходов? Как правило, главное – это сокращение затрат, издержек, оптимизация производственного процесса, исключение непрофильных направлений. Нередко сокращение штатной численности. Мы этого не делали. Ни один человек не был сокращен. И при этом у нас выросла заработная плата. Год назад средняя зарплата была 68 тысяч рублей, сейчас - 75 тысяч рублей. Соответственно, растёт доходность субъектов, в данном случае  Алтайского района. Прирост по НДФЛ составил 18 процентов.

Мы даже немного приросли людьми. Я очень благодарен нашим работникам, они с честью выдержали испытания. Производительность труда выросла в среднем на 25-30 процентов на каждую единицу оборудования.

Однако рынок упал ниже плинтуса, ниже, чем планировалось и прогнозировалось. Встал вопрос – как дальше выживать? Единственный выход – увеличивать объёмы производства. При увеличении удельные составляющие становятся дешевле и более эффективны.

Так что в этом году  относительно 2019 года мы прирастём объемами добычи. Если в 2019 году добыча была 3,1 млн тонн, то в этом планируем добыть порядка 4 млн.

В июне 2020 года премьер-министр России михаил  Мишустин утвердил программу развития угольной отрасли России до 2035 года, и есть два варианта развития: пессимистичный и оптимистичный. Задание для республики при пессимистичном варианте - вырасти с 25 млн тонн угля в 2020 году до 40 млн тонн к 2035 году. При оптимистичном - с 26 млн тонн в 2020-м до 50 млн тонн к 2035-му.

Задача поставлена президентом России, программа утверждена даже с учётом всех негативных аспектов. Думаю, будет нечто среднее между обоими вариантами. Но в любом случае для Хакасии это означает рост добычи и отгрузки. Следовательно, это развитие производства, создание новых рабочих мест, строительство объектов инфраструктуры.

В 2019 году мы запустили пункт перегрузки угля на станции Хоных. Данная задача была обозначена для нас ещё с 2014 года. Нужно было снизить нагрузку на ж/д пути общего пользования, развивать дорогу, строить ж/д станцию. Да, это затратно, тяжело, но сегодня этого требуют обстоятельства. Иначе дальше невозможно развивать предприятие, невозможно будет существовать.

Останавливаться нельзя. Надо идти вперёд. И наша задача - развивать транспортную инфраструктуру. Усиливать свои позиции и позиции региона на рынках.

Генеральный директор «СУЭК-Хакасия» Алексей Килин:

- В 2019 году у нас добыча составила 13,885 млн тонн угля. То есть каждый год мы немного прирастаем по добыче. Но необходимо отметить, что наши запасы становятся всё глубже и глубже, соответственно, растут затраты. Например, для добычи тонны угля на разрезе «Черногорский» надо взять порядка 8 кубометров вскрыши, а на других новых предприятиях Хакасии раза в два с половиной меньше.

Так что нам уголь даётся несколько труднее, чем другим. Затраты больше. А цена на уголь для всех одинаковая. К тому же в последние годы мы наблюдаем снижение цены. Пример: мы возили уголь в порт Мурманска, цена угля ДПК дошла до 5 долларов за тонну, ДМСШ – 4 доллара за тонну. Считайте, даром отдали уголь. Остальное взяли транспортные расходы.

С января по июль цена на уголь упала на 45 процентов. Результат – прибыли по итогам полугодия не имеем. Конечно, НДФЛ, налог на землю мы платим. Но прибыли нет, соответственно, нет налога на прибыль. Конечно, хотелось бы иметь её, чтобы и республика получала доход в бюджет, и наши предприятия. 

Сегодня мы также занимаемся уменьшением издержек производства, надеюсь, что до конца года мы сработаем с небольшим плюсом.

Людей не сократили, но не принимали новых взамен тех, кто уходил на пенсию или увольнялся.

У нас работает мощная, высокопроизводительная техника, самые большие экскаваторы и БелАЗы в республике. Объём ковша экскаватора - 22 кубометра, грузоподъёмность автосамосвалов - 220 тонн.

Ведём промышленные испытания роботов-автосамосвалов, сейчас их два, к концу года планируем увеличить до 5-6 и запустить в промышленную эксплуатацию. Ходят машины без людей, возят горную массу. Всеми роботами – а это, напомню, 5-6  машин - будут управлять два человека. Весь мир идёт к этому. В России мы первые пробуем такое внедрение.

Словом, работать сложно, но не смертельно.

Про экологию говорим много и зачастую несправедливо: зима начнётся, и опять все начнут ругать нас, мол, разрезы виноваты в смоге. Но сейчас летом разрезы работают так же, как и зимой, а проблем с воздухом нет.

Проблема с экологией есть, но она заключается не в разрезах. Надеюсь, что в течение пусть не близкого времени, лет десяти, всё равно вопрос будет решён  и мы зимой будем дышать нормальным воздухом.

 

НА ПОВЕСТКЕ ДНЯ – ЭКОЛОГИЯ

Одна из главных проблем экологии, на мой взгляд, заключается в том, что о её проблемах очень любят рассуждать люди, понятия не имеющие, собственно, о предмете разговора. Именно так рождаются байки про чёрное-чёрное мясо скота, который пасётся в районах, где есть разрезы. Про то, что все угледобывающие предприятия исключительно заняты тем, что уничтожают природу, отравляют воду и воздух. Что угольная генерация - удел стран третьего мира, а весь передовой пул государств давно уже перешёл на альтернативные источники энергии.

Но, помимо досужих рассуждений, есть конкретные данные науки и статистики. И последние говорят, что по меньшей мере сегодня  Россия находится отнюдь не на первом месте по добыче угля. Её опережают Китай, США, Индия и Австралия.

По объёмам потребления угля наша страна так же не в лидерах – первенство вновь за Китаем, Индией, США, Германией.  И это только абсолютные показатели. Если же разделить количество добываемого или количество потребляемого угля на площадь территории, то Россия скатится гораздо ниже стран, которые считаются передовыми в экологическом отношении. Вперёд выйдут Япония и Польша, Южная Корея и Австралия.

Конечно, нельзя отрицать негативного воздействия промышленности на экологию. Но и жизнедеятельность человека – это тоже негативное воздействие на окружающую среду. И сельское хозяйство приносит немало вреда природе. Да и бытующее среди неспециалистов мнение, что шахтная добыча - наиболее экологичный способ,  не соответствует действительности. Помимо дороговизны.

Черногорцы это хорошо знают на собственном опыте. До сих пор периодически появляются провалы возле Девятого посёлка, на окраинах города. Не раз уже засыпали стволы шахты «Енисейская», но подземные воды вновь и вновь вымывают грунт, и опять появляются провалы.

Ещё об одной экологической проблеме, связанной с бывшими шахтными разработками, рассказал Алексей Килин.

- Расконсервировали участок открытых горных работ «Абаканский», - говорит  Алексей Богданович. - Рядом село Солнечное. На месте разреза раньше были шахты. Выработки есть, воздух движется, горит порода под землёй. Мы вскрыли выработки и увидели, что уже все сгорело. Образовались миллионы тонн золы. Как следствие - пыль идёт на село. Сейчас решаем вопрос. На верхних горизонтах бывшей шахты пожары уже все потушены. До конца года вовсе закроем эту проблему. Что касается превышения вредных выбросов в атмосферный воздух, то у нас, заявляю – ни разу такого не было. Регулярно лаборатория Центра гигиены и эпидемиологии РФ берёт пробы на границах санитарных зон.

Каждый год разрезы «СУЭК-Хакасия» сдают в сельхозоборот рекультивированные, иначе говоря, восстановленные земли. Там, где прежде были голые отвалы, теперь растут травы, кустарники, деревья.

Разрезу «Аршановский» пока до рекультивации далеко, зато на предприятии уже второй год успешно реализуется советский опыт по созданию подсобного хозяйства. Наша газета уже рассказывала, как на участке, отведённом под разработку, было создано полноценное фермерское хозяйство. Мясо овец поставляется к столу работников разреза, можно купить баранину домой. Кстати, общая площадь разреза - 1902 гектара земли. Из них под отработку угля отдано 817 га, а 1085 га предназначены под выпас и заготовку кормов.

- Перед нами остро стоит проблема псевдоэкологов, - резко высказалась о наболевшем вопросе заместитель по правовым вопросам разреза «Аршановский» Юлия Березина. - Когда читаешь их сообщения в соцсетях, всегда возникает вопрос – окончили ли они школьный курс? Не говоря о чем-то более серьёзном. Они не понимают, что  промпредприятию как минимум дешевле соблюдать закон, чем платить огромные штрафы за нарушение природоохранного законодательства. Именно поэтому предприятия вкладывают и в развитие собственного производства, и в обучение своих специалистов. У нас есть настоящие экологи со специальным образованием, научными степенями. В итоге наш специалист пытается разговаривать с таким псевдоэкологом, а тот и школьный курс химии не до конца прошёл. Он вообще не понимает,  о чём речь. Как можно говорить об экологии на таком уровне? Уровень образованности упал. Если мы ещё закроем промпроизводства, которые имеют возможности направить людей на обучение, то вовсе окажемся в тупике.

Отлично понимаю Юлию Березину. Не раз приходилось сталкиваться с заявлениями таких псевдоэкологов. То они объясняли, что печки частного сектора гораздо экологичнее, чем ТЭЦ, ведь в печке за зиму четыре тонны угля сгорает, а на ТЭЦ - четыре тысячи тонны за сутки. Про фильтры, системы очистки, организацию золошлакоотвалов таким «экологам» слышать неинтересно. То на полном серьёзе убеждали, что развитие животноводства - это благо для природы, включая птиц. Аргумент учёных, что скот давит яйца в гнёздах и уничтожает популяции пернатых чуть не полностью, опять же доморощенных «экологов» совершенно не интересовал.

 - Мы уже с десяток лет работаем с НИИ агропроблем Хакасии, - отметил Алексей Килин. - Имеем определенные достижения и конкретные результаты. У нас тесное сотрудничество с заповедником «Хакасский».   И мы будем продолжать работать с ними. Учёные дают реальную картину влияния разреза на окружающую среду.

О необходимости укрепления работы с учёными говорила и Ирина Войнова. Особо она подчеркнула, что деятельность всех угледобывающих предприятий находится под постоянным контролем надзорных органов. Единственное, чего нам не хватает, –  большей информированности от ведомств.  И это задача правительства - озаботиться тем, чтобы все нужные и важные данные находились в открытом доступе. Глядишь, тогда и конспирологических измышлений поубавится.

Валентина КОРЗУНОВА, фото автора

«ЧР» № 66 от 1 сентября 2020г.

 

Новости по теме: